Современные общества рассекли империю моды пополам: в противовес апофеозу женской моды пошло обратное движение или даже отрицание мужской моды, и символом произошедшего стал черный фрак, а позднее — мужской костюм, тройка или двойка, с галстуком. Конечно, дендизм приложил немало усилий для «одухотворения моды». Конечно, вопросы мужской элегантности, мужской походки, мужских манер и мужского поведения будут многократно рассматриваться и обсуждаться в обществе. Но в основном вопросы моды и ее престижа теперь будут касаться мира женщин, мода стала искусством женственности. Если современная мода уничтожила существовавшее разделение между благородным искусством и модой, она парадоксальным образом подчеркнула, как никогда четко и ярко, разделение между мужским и женским внешним видом, породила явное неравенство между внешним видом разных полов и между их отношением к обольщению и привлекательности.
Мы уже говорили о «великом отречении» мужчин как следствии появления мира буржуазного и демократического. Нейтральный, темный и строгий мужской костюм стал выражением и отображением утверждавшейся эгалитаристской идеологии: триумфальной этики бережливости, достоинства и трудолюбия буржуазных слоев. Дорогая и изящная одежда аристократии, признак праздности и роскоши, была заменена костюмом, выражавшим новые узаконенные общественные ценности: равенство, экономию, старательность. Лишение мужчин блеска и изысканности в одежде в пользу женщин привело к тому, что теперь женщины были призваны стать символами роскоши, соблазна, привлекательности и фривольности. Но следует ли усматривать в этом новом распределении правил внешности всего лишь форму того, что Веблен называл «потреблением по доверенности», средством, позволяющим продолжать выставлять напоказ, через «подставных» женщин, силу власти денег и общественное положение мужчины? Это было бы неверно, это означало бы недооценку значения культурных и эстетических понятий, на протяжении столетий и тысячелетий связанных с положением женщины в обществе и вообще с началом женственности.
Какова бы ни была в данном случае роль выставляемых напоказ щедрых расходов класса, монополизация украшений и хитрых ухищрений в одежде со стороны женщин неявно обосабливается на фоне коллективного представления о «втором поле» и от коллективного же его изображения: то есть от представления о женственности, призванной нравиться, обольщать своими физическими качествами и игрой искусственности. Новое распределение моды и установленное ей превосходство женского начала продолжают определять положение «второго пола» в обществе и поддерживать с незапамятных времен существующее пристрастие женщин к украшениям и ухищрениям в одежде с целью быть красивыми и обольщать, обольщать, обольщать. Создав культ женской моды, мода столетия заняла свое место в русле исконных притязаний женской красоты, в русле понятий и представлений, ценностей и многовековых предпочтений со стороны всех женщин.
Комментарии закрыты